Однажды я оказалась в месте, где умирали бабочки. Вернее, меня туда завели, это был теплый осенний вечер, совсем близко шумело море и я была в другом городе. Павильон был украшен цветами, какими-то статуетками ангелов и все это в совокупности давало особое чувство умиротворения и счастья. До тех пор, пока я не оказалась внутри. Столы, накрытые клеенкой, сладковатый запах, цветы, искуственные и живые, и бабочки. Я всегда считала их хрупкими, неземными и хрустальными. Я боялась к ним прикоснуться, боялась что-то разрушить в этой тончайшей гармонии, в то время, как моя компания разбрелась по павильону и вовсю фотографировалась с бабочками. Я могла только стоять и внешне равнодушно наблюдать за бабочками. Они были живыми и мертвыми. Бумажные таблички с видами бабочек, бабочки живые, на цветах, на столах, укрытых клеенкой, бабочки, порхающие по небольшому павильону. И трупики бабочек, сухонькие, маленькие, трупики, на уветах, на столах, укрытых клеенкой, на полу павильона. Их никто не убирал, и они просто лежали, как горстка выцветших фантиков. Мне это показалось драматичным. Красивые, легкие, живые бабочки - олицетворение гармонии на фотографии и бабочки мертвые, равнодушно сметенные в имповизированные кучки. Я, наверное, собиратель всяких драматичных историй, пытаюсь все их пережить и испереживать. Это как оправдание моих приступов меланхолии.
