Незаконченный, в процессе. Начинала писать аж под Новый 2015-ый Год в подарок Весте, а пишу вот до сих пор и чувствую, это надолго затянется. Наслаждайтесь
читать дальшеЧасть 1
В школах закрытого типа большие семейные праздники отмечают совсем не так, как дома. Тут нет толпы навязчивых родственников, нет огромного разнообразия домашних блюд, нет неусыпного родительского контроля за своими чадами. Но воспитанники этой школы планировали отметить Новый Год не менее тепло и уютно. Не в меру активные второкурсники и второкурсницы уже успели распределить обязанности и теперь заставляли своих более ленивых товарищей обеспечивать новогоднее настроение для всего второго курса. Впрочем, Артур был всем доволен в это воскресное утро. Причиной этому стал даже не ранний подьем из-за ночного кошмара и даже не появившееся вдруг новогоднее настроение. Нет, причиной всему была Лилиан. Рыжеволосая, жизнерадостная, улыбчивая Лили, которая уже дожидалась Артура на крыльце. Мечтательно улыбаясь, парень торопился, натягивая свитер и выбегая из комнаты. За ним громко хлопнула двери и Ник, сосед Артура по комнате только обреченно вздохнул. Он-то знал, что его друг с ума сходит по рыжеволосой девчонке и потом будет говорить только о ней.
Лилиан действительно обнаружилась во дворе, рассматривающая припорошенные снегом ели. Артур просиял, завидев подругу, едва подавив порыв обнять замечтавшуюся девушку. Она улыбнулась другу и потянулась было губами к его щеке в приветствии, но ее остановило чье-то негромкое покашливание - по лестнице вниз спускался Арно. В спешке натянутая одежда, растрепанные короткие волосы - он явно торопился, и взяв Лили под локоть о чем-то заговорил с ней. Артур подавил разочарованный вздох, все-таки давно пора смириться с тем, что яркая красавица Лилиан почему-то любит этого чудовище Арно. Хотя, страшилищем, конечно, Арно назвать было нельзя. Стройное подтянутое тело, смуглая кожа, короткие темные волосы и карие глаза. Да, он был резким, не сдерживался ни в выражениях, ни в проявлениях своего темперамента, но чем-то он все же привлекал учениц всех возрастов. Лилиан, кажется, все-таки о чем-то договорилась с парнем и обернулась, наконец, к Артуру:
- Извини, к сожалению, не получится - слишком много работы надо сделать. И купить продукты, и украсить зал. Ох... Тебе придется купить новогодние украшения с Арно, не обидишься?
Артур усмехнулся, глядя в совершенно чудесные зеленые глаза напротив и выпалил:
- Конечно, нет.
- Ну вот и отлично!
На этот раз Лили все-таки поцеловала его, хоть и мимолетно, едва коснувшись губами щеки парня. Для нее это, конечно, ничего не значило, но девушка заторопилась - видимо, все же не хотела провоцировать на драку сжавшего кулаки Арно. Артур все-таки нашел в себе силы примириться с сегодняшней неудачей и сказал, стараясь вложить в свой тон побольше приветливости к агрессивному парню:
- Поехали?
....
Маленькая черноволосая Жизель уж никак не походила на роль руководителя. Слишком уж она эфемерная, будто призрачная, с тихим нежным голоском. Нет, из такой совсем не выйдет хорошего начальника. Так подумал Ник, пришедший украшать пустой зал, о чем незамедлительно поделился с Кристофом. Тот фыркнул в ответ, и жестом указал на маленького деспота, как уже успел окрестить однокурсницу. Та увлеченно выбирала какие-то украшения, открывала-закрывала картонные коробки, подбирая по цвету гирлянды и шарики.
- Может, как-то побыстрее уже? - протянул Ник, скрестив руки на груди.
Жизель, однако, не удостоила парня ответом - все-таки, начальник из нее был прекрасный, равнодушный ко всему, кроме выполнения дела. Минут пять слышался только шорох гирлянд, перебираемых девушкой. Наконец, та определилась, сделав выбор в пользу красно-зеленой и решительно скомандовала парням:
- Стремянку сюда! Думаю, ее следует повесить посередине, а те две - по краям. И не вздыхай так, пожалуйста, это совершенно не настраивает на работу и мы задержимся еще больше.
Кристоф обреченно вздохнул, послушно притащив лестницу и собираясь уже лезть. Перспектива оставаться на большой высоте его не слишком радовала, а попытка заставить Ника проявить активное участие в украшении зала закончилась полным провалом - парни перекидывались крепкими выражениями, пока к ним не подошла Жизель. Ее указания походили на приказы, которые следовало выполнять безоговорочно. Компромисс все же нашли: Ник, вздыхая, развешивал гирлянды, скучающий Криштоф терпеливо удерживал стремянку, а девушка то и дело отбегала назад, разглядывая получающуюся композицию со всех сторон.
- Думаю, пока достаточно, - наконец выдала девушка, убрав кудрявый локон за ухо.
- Наконец-то, - выдохнул Ник. Впрочем, радовался он рано - стремянку ощутимо тряхнули. Снизу на него уставился Кристоф и взгляд у него был странный, такой темный и странный, притягивающий, словно магнит. Криштоф вообще пользовался популярностью у девчонок, чему способствовала приятная внешность, ярко-голубые глаза и отличное чувство юмора. Правда, на долю Ника перепадали лишь словесные перепалки со всеобщим любимцем и нередкие тычки. Наконец, парень спросил:
- Что-то не так?
- Все так, - снизу едва заметно усмехнулись. - Просто засмотрелся. Извини.
От одной интонации этого небрежного "засмотрелся" по позвоночнику прошла дрожь, но Ник нашел в себе силы спуститься, даже ни разу не взглянув на знакомого. К парням подошла Жизель с предложением перекусить и это окончательно положило конец странной неловкости, возникшей между этими двумя.
...
Криштоф и Ник с удобством расположились на небольшой общей кухне и спокойно ели приготовленную девушкой яичницу - готовила Жизель просто отменно, сказывалось то, что она достаточно долгое время жила сама. Во время импровизированного обеда воцарилась тишина - парни больше не возмущались, краем уха слушая, что гирлянда совсем не подходит к шарикам и уж никак не стоит вешать в правый угол венок. Разглагольствования девушки нарушил стук каблучков - в комнату вошла Лилиан, тряхнула рыжими локонами и о чем-то заговорила с Жизель.
- Пойдем, поможешь мне закончить список, - почти умоляюще проговорила Лили, и черноволосая девушка последовала за ней. Едва выйдя в узкий полутемный коридор, Лилиан решительно обняла Жизель, и проводя кончиками пальцев по наряженной спине, продолжила расспросы:
- Ну, как украшение зала?
- Просто отлично, но игрушек не хватает, шариков просто катастрофически мало, особенно, белых и синих... Кто, ты говоришь, занялся покупкой?
- Артур и Арно. Я сделала все, как обещала.
- О, - подмигнула девушке Жизель, - и как они?
- Вроде бы ладят, хотя Артур побаивается, но думаю это пройдет. У тебя же прошло.
- После года отношений - конечно, - насмешливо фыркнула брюнетка, но на поцелуй Лилиан ответила с жадностью.
....
Артур в полной растерянности расхаживал по рядам магазина. Посетителей было много, пожилые люди, молодые пары, дети - все рассматривали шарики, снежинки и звезды. Новогоднее настроение все больше и больше охватывало людей, со всех сторон слышались весёлые окрики и радостный смех. И только Арно оставался мрачным, как будто на улице было не двадцать девятое декабря, день не был ясным, а снег не похрустывал свежо под ногами. Список, сделанный Лили, казалось, не заканчивался. Артур рассматривал разные шарики, поблескивающие под ярким светом, Арно был где-то поблизости. Выбирать между синими, голубыми, белыми, зеленами, красными шарами Артуру не представлялось возможным, но Лили на другом конце телефонной трубки была непреклонна. Все должно было быть идеально - и праздничный стол, и украшения, чтобы следующий год стал удачным. А парень порывался все бросить, взять первые попавшиеся украшения и уехать поскорее.
Внезапно навалилось все - и раздражение из-за раннего подъема, и усталость от ночных кошмаров, и тихая, приглушенная злость на странного, непонятного Арно. Резким движениям хватая с полок коробки с игрушками, Артур бесцеремонно накидал их в корзину и решительно повернул ее к кассе. Впрочем, его незамедлительно остановили и на плечи легли потрясающе сильные руки. Арно мигом оказался рядом, гибко оттеснил от корзины и спросил, глядя прямо в глаза:
- Что происходит?
И Артур рад был бы ответить, но его вело. Одуряющая слабость мешала стоять на ногах, руки едва-едва сжимали еще несколько упаковок ярких шариков и гирлянд. Думать ни о чем не получалось, все мысли заняли страшные видения, пришедшие из ночи. Арно вдруг все понял просто мгновенно - быстро потащил все покупки на кассу, подталкивая туда же Артура, перекинулся двумя словами с Лилиан, вызвал такси. Уже усевшись поудобнее на сиденье, парень почувствовал, что кошмар постепенно отступает. Образы, вызванные весьма развитой фантазией блекли и исчезали, страшные крики заглушала музыка, включенная водителем. Его спутник предсказуемо молчал, в полной же тишине помог донести покупки до зала, кивнул Лили, довел Артура до комнаты в общежитии - сам Арно снимал квартиру вместе с Лилиан. Артур собрался было попрощаться, и обернулся к парню, не зная, как выразить благодарность за все сделанное, но Арно просто зашел в комнату и решительно запер дверь.
- Эм, ладно... - звать кого-то в гости Артур вообще-то не планировал, но не отказывать же человеку, который сегодня спас от панической атаки?
- Я, пожалуй, схожу на кухню, чайник поставлю, - протянул он, действительно начиная искать чайник и краем глаза поглядывая на растянувшегося на чужой кровати Арно.
- Нет, - протянул парень, глядя на едва ли не подрагивающего от страха Артура. - Рассказывай уже, что тебя так напугало.
Артур с грохотом поставил чайник обратно на полку и уселся рядом на кровати. Вечер ему предстоял длинный.
....
- Можно спросить, почему девушки доверили наряжать елку именно нам? - проворчал Ник, засев в груде игрушек и елочных украшений. Хвойная красавица оказалась просто огромной даже для большого зала. К тому же, Жизель и Лили куда-то ретировались, оставив парня наедине с Криштофом и теперь он самую малость нервничал.
- И почему не сказали куда и что стоит развешивать?
Криштоф пожал плечами и продолжил осваивать какую-то игру. Все происходящее на экране телефона казалось ему куда интереснее, нежели блондин, околачивающийся рядом.
- И почему Лилиан и Жизель все хихикали и краснели, когда уходили? - не унимался с расспросами Ник, пытаясь распутать гирлянду.
Криштоф вздохнул и закатил глаза. Однокурсник казался ему ребенком малым, неуемным и шумным, которого интересовало все вокруг. Криштоф, иной раз нуждающийся в тишине и одиночестве, начинал потихоньку проникаться ненавистью к Нику, который все никак не оставлял его в покое. Правильно рассудив, что чем быстрее они нарядят елку, тем быстрее расстанутся с Ником, парень с кряхтением поднялся и подоспел на помощь к однокурснику.
- Наконец-то! Чего стоишь? Елка сама себя не нарядит!
Наряжать елку оказалось весело, особенно, если спорить из-за места расположения каждого шарика, запутаться в гирлянде и помогать распутываться товарищу. Дело пошло на лад, когда для того, чтобы нарядить бедную ель, одному из парней пришлось взобраться на стремянку. Болтающийся на подрагивающей лесенке блондинчик выглядел куда более беззащитно, нежели имея твердую поверхность под ногами и Криштоф подавал игрушки без всяких язвительных комментариев.
- Сделано! - провозгласил Ник, нацепив на елку яркую верхушку и окинув результаты работ скептическим взором. По его скромному мнению получилось просто превосходно и девушки, наверное, правильно сделали, оставив его с Криштофом. Преисполнившись благодарностью, парень собрался было уже выразить ее словесно, и оглянулся было назад, как... Стремянка неумолимо подкашивалась, ель едва-едва удерживалась от того, чтобы не завалиться куда-то набок, и охнув, Ник вцепился в колючие ветви зеленой красавицы. Последним, что он слышал, был короткий рык Криштофа:
- Чертова елка!...
...
- В тех местах, откуда я родом, когда-то была война, - рассеянно пояснил Артур, помешивая ложечкой чай.
- Но мы смогли уехать, потом меня отдали сюда, в закрытую школу, а родители остались работать в другом городе. Теперь все совсем по-другому, но мне иногда снится то, из-за чего мы уехали.
Рассказ вышел сухим и кратким, словно и не было той панической атаки, вызванной людским шумом и мельтешением товаров на полках. Словно и не было криков убитых, стонов раненых, испуганных призывов и отчаянных молитв. Уехав, Артур не понимал, просто не понимал, как люди могут спокойно жить, спать, есть, работать, любить не думая о войне. Почему они не слышат выстрелов по ночам, почему так доверчиво распахивают настежь окна. Здесь, в школе, суета, учеба, домашки заставили позабыть о прошлом, но наступили каникулы и кошмар продолжался. Он не знал, как передать Арно весь тот ужас, который он впитал в себя за несколько недель и от которого никак не мог избавиться.
Артур ожидал чего угодно - расспросов, непонимания, сочувствия, но не получил ничего из этого. Арно попивал свой чай, едва ли не скучающе рассматривал цветочки на обоях, но ничего не говорил. Единственным, что выдало его переживание и возможное сочувствие стал жест, все тот же, что тогда, в магазине - секундное прикосновение, ощущение сильных рук на плечах. На секунду Артур, казалось, растврился в охвативших его ощущениях, они были теплые, сладкие, как мед. Но Арно тут же отстранился, до обидного быстро разорвав тактильный контакт. Парень пошел к двери и кинул на прощание, не обернувшись даже:
- Поправляйся.
И ушел, оставив Артура недоумевать.
Часть 2
...
Просыпаться Нику не хотелось совершенно, куда лучше было растянуться на чистых простынях и забыть обо всей предпраздничной суете, порядочно утомившей парня. Возможность отлежаться все-таки появилась - на шум явилась Жизель и под ее чутким контролем Криштоф перенес помощника в больничный корпус. Впрочем, пожилая медсестра быстро убедилась, что с парнем все в порядке и посоветовала Жизель забрать "пострадавшего" как можно скорее. Едва заметив, как дрогнули веки однокурсника, девушка тут же подоспела к нему:
- Как себя чувствуешь, Ник?
- В порядке, - в горле немного першило и парню пришлось откашляться, чтобы произнести эту фразу.
- Вот и хорошо. Надо бы Криштофа успокоить, а то он испереживался весь, - от внимательного взгляда Ника не ускользнула легкая улыбка Жизель, но сейчас он не придал ей никакого значения.
- Что значит "испереживался"? - нахмурился парень.
- Ну, он винит себя в том, что не смог тебя удержать и твое здоровье пострадало. Даже принес тебя сюда на руках... Ладно, я пойду, мне еще надо Лили помочь, а ты вставай поскорее и иди к Криштофу.
Ник откинулся обратно на простыни, мечтая зарыться в них и остаться в этом ворохе навсегда. Щеки горели от смущения. Криштоф, черт побери, Криштоф, который постоянно вступал в споры с Ником и лез драться, нес Ника до медпункта на руках, как чертову невесту в белом платье. И если на роль красавицы в белом растрепанный Ник уж совсем не подходил, его чувств это не умаляло. Уж слишком странным было все то, что случилось сегодня. Нельзя было сказать, что между ними промелькнула какая-то искорка - нет, эти искры были повсюду и от них опасно потрескивало в воздухе. Ник решительно встал с койки медпункта и поспешил в зал. Он буквально кожей ощущал, что близится развязка.
...
- Наконец-то! - устало выдала Лилиан, завершив подготовку праздничного стола. Доверять продукты парням она не собиралась, точно так же, как и сложный процесс готовки, и в итоге, девушке пришлось все делать самостоятельно, что значило быстро и вкусно приготовить праздничный ужин на целых несколько десятков людей. Сказать, что Лили устала - ничего не сказать, а ведь надо было еще раз обсудить список тех, кто придет на этот импровизированный праздник, проверить, как обстоят дела с украшением зала, позаботиться о покупке алкоголя и прочее-прочее. И всегда активной, жизнерадостной девушке сейчас как никогда хотелось устроиться на своей кровати в комнате, приобняв Жизель, уткнуться в пахнущие миндалем волосы и смотреть какой-нибудь фильм... Но бедняге Лилиан не дали даже помечтать - Арно, мрачнее грозовой тучи, придвинул табуретку и сел напротив, буравя взглядом девичье личико.
- Ну и что произошло? - скорее из вежливости поинтересовалась рыжая.
- Артур грустит, - парень произнес это таким тоном, что девушка едва не засмеялась. Казалось, все людские беды и проблемы заключались только в том, что какой-то второкурсник грустит.
- И что у него случилось? - девушка набралась терпения, понимая,что скорее всего именно ей сегодня придется выполнять роль психолога для своего "парня". Узнав о том, что подруга детства втайне от всех начала встречаться с девушкой, Арно любезно согласился на эту роль.
- Не знаю. Мы были в магазине, и потом ему стало плохо, и я вызвал ему такси. Потом мы немного поговорили... Ты знала, что Артур перевелся к нам потому, что там, где он жил, теперь война?
Помолчав немного, Лили кивнула. Да, она прекрасно помнила, какова была причина появления Артура в их закрытой школе, но она представить себе не могла, чтобы этот веселый и компанейский парень спустя полгода продолжал мучиться от воспоминаний прошлого.
- Ты же... Поддержал его? - осторожно спросила девушка.
Арно весьма красноречиво отвернулся, явно раздумывая, можно ли расценивать его действия как поддержку.
- Ясно... - вздохнула Лилиан.
- Постарайся все-таки поговорить с ним, успокоить его...
Арно активно закивал и направился куда-то, видимо, успокаивать Артура. Лили едва боролась со сном, уткнувшись в собственные скрещенные руки и немного подумав, пошла искать Жизель. Все-таки, ее тоже кто-то должен был успокоить.
...
Ближе к полуночи тридцать первого декабря толпа переговаривающихся, что-то тараторящих и торжественно-суетливых второкурсников ввалилась в отданный им на эту ночь зал. Обсудив украшения, рассевшись за новогодним столом и поблагодарив Лилиан за организацию этого праздника, все стали ждать одного - когда запоет Жизель. Помимо различных талантов, которыми обладала эта девушка и о которых знали все, был еще один, тайный. Лили однажды застала девушку за тем, как она напевает мелодию - по сути, простецкую песенку, но у рыжей захватило дух. Позже Жизель пела для нее не раз и не два - голос у нее все-таки был потрясающий, глубокий, выворачивающий наизнанку душу. И сегодня девушка все-таки упросила любимую спеть для всего второго курса. Аккомпанировать на гитаре согласился Криштоф, который до этого упрямо отнекивался, но узнав, что на празднике будет и Ник, дал "добро". Лили едва заметно усмехнулась.
Жизель в серебристом платье, удивительно маленькая на фоне Криштофа - высокого, мускулистого шатена, улыбнулась зрителям и ответила Лилиан кивком. Парень сел на стул, раз, другой, потрогал струны гитары, девушка подмигнула ему и запела. Этому сильному высокому голосу вторил более низкий голос Криштофа, в полумраке блестели гирлянды, ученики притихли, слушая песню про что-то очень хорошее, рассказанное голосами однокурсников под гитарные аккорды. Лили хлопала, не сводя глаз с раскрасневшейся, увлеченной своим занятием Жизель, Ник сидел, пытаясь унять дрожь во всем теле, возникавшую при одном только случайном взгляде на играющего Криштофа.
Что-то было очаровательное в этом потрясающе сильном, потрясающе обаятельном парне, просто... Потрясающе. За ним хотелось наблюдать, не отводя взгляда, наблюдать, как первобытный человек наблюдал за первыми искрами разгорающегося огня. Криштоф, казалось, все понимал, потому что долго-долго смотрел на Ника так, словно желал того же, так, словно Ник вдруг стал для него тем же - драгоценностью, золотом, теплым, живым огнем. С последними аккордами песни второкурсники замерли в порыве восхищения, а потом сорвались на овации.
Жизель, счастливая, раскрасневшаяся, смеялась в ответ на этот порыв, а потом на сцену взбежала Лилиан, еще более шальная, чем когда-либо и вдруг прижалась губами к губам певицы. Жизель слабо махнула тонкими ручками, но все же обмякла под жадным, собственническим напором, обняла за шею, покорилась. Ребята захлопали вторично, переглядываясь и обмениваясь наполненными искорками взглядами.
Артур лишь пораженно застыл на месте. Он знал,что Лили и Жизель - подруги, но чтобы настолько... И судя по тому, как уверенно рыжая действовала, отношения между ними были явно не первый день, а значит, они их хорошо скрывали... А может, и не скрывали вовсе? Парень вдруг вспомнил, как часто девушки держались за руки в его присутствии, как порой обсуждали что-то,только им двоим понятное, но никогда еще они не позволяли друг друг настолько откровенных действий в присутствии других.
Но кем же тогда был Арно? Они всегда держались вместе, подчеркнуто мрачный и нелюдимый парень и жадная до жизни Лили. И хотя никто и никогда не получал подтверждения тому, что между ними были именно отношения, эти двое, казалось, были неразлучны и каждый находился под опекой и защитой второго. Для Артура Лилиан была не любовью и даже не влюбленностью, вдруг понял парень. Ее, рыжую, бесшабашную, радостную, любили все, а он был лишь одним из многих, кто принял теплые чувства за нечто большее.
Арно же всегда воспринимался Артуром как порой чудаковатый, порой просто раздражающий неприятный довесок к обществу Лили. Ради улыбки Лилиан можно было и потерпеть заумные фразы, высокомерие и манерное закатывание глаз, но дружить с этим парнем Артур не торопился. Но сегодня, в последний день старого года все стало наоборот и это казалось... Правильным. Лили о чем-то шепталась с Жизель в полутемном уголке зала и чувства Артура к ней были симпатией, а Арно, вопреки всему, оказал ему помощь во время панической атаки и это было прекрасно. Жизнь определенно стремилась к лучшему. Артур выдохнул с облегчением и потянулся за бокалом, наполненным шампанским.
...
Зима похожа на теплое белоснежное одеяло, которым хочется укрыться головой и проспать до самой весны. Снег скрывает школу, снег скрывает корпуса ученических спален, снег скрывает аллеи прилегающего к школе парка. Снег шел всю новогоднюю ночь напролет, снег не переставал идти все новогодние каникулы. Выходить на улицу не хочется - проваливаешься по пояс в белую густоту, смеешься, не опасаясь захлебнуться снегом, но каждый шаг дается с таким трудом, что потоптавшись на пороге, ты, смешливый и засыпанный белым снегом, возвращаешься обратно, в теплую спальню, в объятия одеял.
Новогодние каникулы у всех второкурсников проходили очень и очень по-разному. Лилиан спит, укутавшись сразу несколькими пледами, обняв подушку Жизель. На экране телевизора все еще мелькают картинки какого-то шоу, не имеющего особого смысла, рабочий стол рыжеволосой девушки заставлен чашками с какао и пачками с остатками маршмеллоу. Жизель только вздохнула, оценив общее состояние беспорядка, царившее здесь. Лили проносилась по комнатам друзей и подруг рыжеволосым ураганом, не щадящим ничего, но в спальне Жизель она решила обосноваться прочно, заняв добрую половину кровати на две недели каникул. Француженка фыркала под нос, ворчала и ругала рыжее чудовище, но терпела.
Иной раз, когда органически не терпящая бардака Жизель становилась уж совсем невыносимой занудой, она, вздыхая, отправлялась в библиотеку. Только там, в царстве книг, запаха пыли и типографской краски, можно было немного отдохнуть от урагана по имени Лили.
...
Для Криштофа и Ника каникулы проходили мутно, путано и странно. Они избегали друг друга. Хотя нет, не избегали, конечно, просто планировали свои перемещения таким образом, что никогда и ни за что не увидеться. Приятели, зазывавшие то на каток, то в боулинг, то на банальные посиделки у кого-то в комнате, получали отказы и только отказы. Криштоф и Ник всем развлечениям предпочитали отсиживание в разных комнатах с апатичным выражением лица и тупыми играми на телефоне. Поначалу кто-то из особо любопытных однокурсников еще пытался приставать к парням, но потом и они махнули на это рукой. Хотят игнорировать шумное и надоедливое, но веселое общество - пусть так, здесь это не запрещено. И парни были искренне им благодарны.
Криштофу и Нику предстояло еще много выяснить после той новогодней ночи. Никто из второкурсников, занятых песнями, танцами и друг другому не заметили того, что вдруг произошло между ними и Ник втайне был благодарен догадливой Лили, еще вначале вечера приглушившей свет. Все было смазано и очень быстро. Веселая музыка, алкоголь, пронесенный кем-то тайком, песня Жизель и Криштофа, голос черноволосой "командирши", ускользающий куда-то в небеса и пальцы Криштофа, перебирающие струны. Потом были аплодисменты, мелькнувшая в толпе рыжая макушка Лилиан, какой-то всеобщий смешок, причину которого блондин так и не выяснил.
В тот момент он был занят отнюдь не происходящим в зале. В тот момент его целовали, порывисто и страстно, вжимая стену и до синяков сжимая плечи пальцами. Ник запомнил только губы, сухие и теплые, запомнил глаза, зрачки в которых почти затопили искристо-голубые глаза. Криштоф потом словно исчез, словно растворился в охваченной праздничным весельем толпе. Только потом, только спустя час или около того, блондин вдруг понял, что во время концерта он стоял как раз под омелой и расхохотался нервным смехом.
- Ты чего? - толкнул его кто-то в бок.
- Да ничего, - буркнул парень, пытаясь отвернуться, не дав никому заметить румянец на его щеках.
....
А на следующее утро пришла черная весть.
Второкурсники сбились в коридоре в маленькую, сонную и недовольную кучку. Они то и дело толкались, шумели, переспрашивая, что случилось. Лили и Жизель, словно два добрых ангела, спешили шепотом оповестить каждого, но вечно находился очередной незнающий и девушкам приходилась начинать сначала. Артуру было все равно на взволнованную толпу. Артуру даже не хотелось возмущаться по поводу раннего подъема. Артур просто боялся. Нет, не боялся. Его трясло, словно от лихорадки, руки не переставали дрожать, а желание сбежать усиливалось с каждой секундой.
Нет, конечно, этот страх был совсем не тем, который он испытывал во время бомбежки. Тогда, когда небо над головой взрывалось опасностью, все было совсем по-другому. Да, парень чувствовал дыхание смерти, но из-за адреналина она казалась чем-то далеким и неправдоподобным. Сейчас смерть была близко, совсем рядом, руку протяни - и вот она, смерть, в стопке бумаг в руках учителя. Артур вдохнул-выдохнул, заставляя себя устоять на месте. Арно ободряюще похлопал извертевшегося парня по плечу.
- У Артура умерла мама, - увещевала Жизель.
- Пожалуйста, Лиз, тише. Ну, пожалуйста, видишь, как ему плохо? Мама сильно болела, но не хотела говорить Артуру, хотела, чтобы он все внимание уделил учебе и не беспокоился о ней. А сегодня пришло письмо, учитель обязан объявить, к сожалению. Дурацкие правила. Лиз? Лиз?!
Лиз плакала, не сдерживая все новых и новых слез. Ник выразительно закатил глаза и осторожно взяв девушку под руку повел ее в сторону туалета. Лиз срочно надо было умыться.
Артур не мог стоять на месте. Ему было просто необходимо, прямо-таки необходимо сбежать, вырваться из узкого коридора, плевать, что ночь, плевать, что учитель посматривает на всех строгим взглядом, а на него странным каким-то, с жалостью что ли. Плевать, что учитель начинает что-то зачитывать, выразительно кивая на Артура, у которого перед глазами поплыли круги и который не слышал ничего и никого. Плевать, что однокурсники враз притихли и стали вдруг очень явными всхлипывания Лиз. Плевать, что пальцы Арно до боли сжали плечо. Артур блеснул глазами, вывернувшись из схватки и убежал.
Он бежал, бежал вперед, не разбирая дороги, школьная аллея замелькала цветными пятнами, усыпанные гравием дорожки остались в памяти мазком серого цвета, потом он миновал школьные ворота и снова пустился в бег. Парень бежал до ощущения колкости в легких и остановился лишь когда боль стала предельной. Артур стоял под ночным небом, упершись спиной в дерево, обессиленный и одинокий. Ночь над ним стелилась успокаивающей темнотой, он все еще ничего не слышал и пропустил тот момент, когда пришел Арно.
Чуть выше Артура, как всегда в черном, строгий и прямой, тот казался высеченным из камня божком. Таких обливали кровью и позволяли делать с собой все, что взбредет в голову божеству. Арно подошел, заглянул в глаза и их налившийся черным цвет резанул острым лезвием. Он властно дернул за подбородок, не давая отвести взгляд в сторону. Он что-то говорил. Говорил, говорил, говорил, наверное, до той же мучительной колкости в легких. Артур ничего не слышал, молчал и тонул в почти черных глазах, обессиленный и одинокий. А потом Арно дал ему пощечину. Голова парня безвольно мотнулась и в его мире снова появились звуки.
- Прекрати. Слышишь, прекрати. Хватит тут разводить сопли, как эта дура Лиз. Вставай и иди, понял?
Артур закачал головой отрицательно. Нет, не пойду, нет. Уйди, оставь меня в покое, уходи, дай мне понять, что со мной происходит, мне страшно, страшно и страшно.
- А знаешь, я ведь могу сделать с тобой все, что захочу. Я могу приказывать, а ты будешь исполнять. Ты же тряпка сейчас, - Арно легко шагнул к нему, строгий и прямой силуэт.
- Хочешь облизывать мои ботинки, м? - руки сжали в крепких объятиях.
- Или хочешь, я могу тебя обесчестить прямо тут, как какую-нибудь подзаборную дрянь? - Артур еле сдержал болезненное шипение, когда пальцы Арно, казалось, вознамерились выцарапать его сердце из клетки ребер.
- Или, может, мне просто убить тебя? Задушить тебя да хотя бы твоим же ремнем... А потом я скажу, что ты повесился. И мне поверят, - пальцы снова жестко сжались, только теперь уже на горле, заставляя парня напротив хрипеть и извиваться в конвульсиях.
Луна на небе была ненормально большой и ненормально яркой, пальцы нервно мазнули по древесной коре, перед глазами все почернело и помутнело, и воздуха почти не оставалось, его весь выжал из легких Артура беспощадный божок Арно. Артур, ослабев, закатил глаза, истратив последние силы на невнятное сопротивление, сердце забилось в предсмертной панике, луна замельтешила серебряным на черном, а потом Арно его отпустил.
- Идем? - спросил Арно так тихо и так спокойно,словно не было сейчас ничего такого, словно не отражалась в его потемневших глазах ненормальная луна.
- Идем, - как можно спокойнее сказал Артур, утирая непрошеные, но вдруг проступившие слезы.
Арно вел его обратно, прекрасно ориентируясь в леске, уверенно ступая вперед, легко отводя ветки руками. Он старался не думать о том, что поступил жестоко, введя парня в состояние шока, испугав его чуть ли не до смерти. Старался не вспоминать, каким внезапно хрупким и уязвимым местом оказалось горло Артура, казалось, одно движение - и все. Сейчас Арно был готов на все: ломать, строить, грабить и убивать, лишь бы не увидеть еще раз, как Артур, вертя в руках фотографию худенькой черноволосой женщины повторяет раз за разом:
- Нет, я не верю вам, я не знаю ее, это не моя мать, не моя мать...
Часть 3
Ник закинул руки за голову, тихонько вздыхая. Ранее утро, белеющий неясный свет за окном. Февраль, спешно тающий снег, ручейки и первоцветы, отзвуки наступающей весны. Казалось бы, все просто отлично, но чудесное настроение парня никак не распространялось на его соседа по комнате. Артур был мрачнее тучи, отсиживался на своей кровати, сложа руки и буравя стену взглядом. Известие о смерти матери было только первым несчастьем в этой сплошной черной полосе. После похорон, на которые он едва успел приехать, последовали семейные ссоры, запой отца и крики родственников. Те яростно взялись за передел небольшого имущества, надеясь откромсать побольше, а наиболее "сердобольные" тетушки даже подумывали над тем, чтобы лишить мужчину родительских прав. Жизнь в очередной раз сделала крутой поворот, но парень не собирался оставлять это просто так.
Он поспешил вернуться в школу, но не с тем, чтобы отгородиться таким образом от проблем, а чтобы бороться с ними. Прежде всего, говорить. Говорить с директором закрытой школы, с педагогами, со школьным психологом, с представителями органов опеки. Да с кем угодно, лишь бы его уже полуразрушенную семью оставили в покое. Полностью поглощенный своими мыслями, Артур едва-едва находил силы на учебу, благо, учителя все понимали и особо не давили. Какие-либо отношения с Арно и вовсе сошли на нет. Времени и сил не находилось, а однокурсник инициативу проявлять не спешил. Тем временем, Ник все посматривал на как в воду опущенного соседа по комнате и не собирался оставлять этого просто так.
- А пошли в клуб? - предложил блондин так, что отказать было кощунством.
- В какой еще... - неубедительно сопротивлялся Артур, но был почти насильно утащен за руку. По выходным второкурсники имели полное право покидать помещение школы с условием возвращения в школьные стены до девяти вечера. Непростительно мало, но за это время пришибленные на всю голову ребята могли натворить очень и очень многое.
В клубе было темно и душно, здесь продавали алкоголь и сигареты несмотря на юный возраст всех пребывавших там. Ник привел Артура сюда, но тут же куда-то ушел, оставив соседа по комнате одиноко стоять у барной стойки под суровым взором бармена. Правда, скучать ему пришлось недолго - вскоре подошла компания, в которой парень разглядел несколько знакомых лиц: Криштоф, Лиз, Лилиан. Улыбнувшись, он присоединился к ним. Ребята были дружелюбными и добрыми, сыпали смешными шутками, а после нескольких стаканов Артур и сам развеселился. Криштоф что-то рассказывал, оживленно жестикулируя, Лили говорила по телефону, практически без усилий перекрикивая громкую музыку, а Лиз устроилась совсем рядом с парнем.
Девушка не сидела спокойно, она задавала вопросы, что-то щебетала в ответ, наклонялась совсем близко, а потом полезла целоваться. Артур не мог сказать, что именно на него так подействовало: алкоголь, громкая музыка или полузабытое чувство радости, но он ей ответил. Лиз была очень нежной, от нее пахло клубникой и виски, ее руки осторожно легли парню на плечи. Криштоф, заметив парочку, только присвистнул, подмигнув всем остальным. Но ребята были слишком заняты друг другом, чтобы всерьез обратить внимание на новоявленных голубков. Казалось бы, всем было все равно. Всем, кроме Арно, пришедшего за Лилиан.
Он зашел в клуб лишь для того, чтобы разыскать подругу, все же, он всегда с какой-то брезгливостью относился к таким местам. Парень равнодушным взглядом окинул толпу, заметил невдалеке рыжую макушку Лили, поспешил было к ней, но остановился. Он заметил их вдвоем, сначала, конечно, Артура, какого-то ненормального, словно потерявшегося в пространстве и времени, а потом и весьма довольную Лиз. Первым его порывом, конечно, было подойти, растащить эту сладкую парочку, накричав на одну и хорошенького врезать другому, чтобы больше никогда, никогда, никогда. Но Арно остановился, тяжело выдохнув. Они друг другу слишком никто, чтобы позволять себе чувство собственничества.
- Ну что, поехали? - подоспела Лилиан и увидев злобный оскал на лице своего слишком вспыльчивого друга, остановилась. Девушка быстро нашла Артура за одним из многочисленных столиков, скосила глаза на сидящую рядом с ним однокурсницу и поспешила туда. Лишь приведя совершенно невменяемого парня к Арно, рыжая решила объясниться:
- Да он же совсем пьяный, ты что, не видишь?
Арно только языком прищелкнул. Сколько он мог выпить? Стакан, два? А Лилиан продолжала заботливо щебетать над разошедшимся однокурсником. Ноги его вдруг стали ватными, руки не желали помещаться в рукава, все произошедшее вдруг стало черным пятном. Наконец, мрак разошелся, явив жертве распития алкогольных напитков доброжелательное личико Лили и непередаваемую гримасу на лице Арно.
- Да что ж, я тебя все время должен вытягивать из очередной неприятности? - задал риторический вопрос Арно. Парень пожал плечами и совершенно не ощущая свое вины, икнул. Девушка едва сдержала порыв расхохотаться, наблюдая за тем, как однокурсники воюют со ставшим страшной ловушкой пальто, как пытаются выйти, как друг заботливо придерживает пьяницу под руки, умоляя шагать ровно. Но Артур не хотел уходить, Артуру было хорошо и ему хотелось поговорить.
- Арно, - протянул он и добавил уже настойчивее, - Арно! А как ты ко мне относишься?
От таких вопросов у парня нервно задергалось веко.
- Эээ... Хорошо?
- Нет, не хорошо! - капризно рявкнул Артур. - Не хорошо, а прямо очень хорошо. Я не знаю человека, который обо мне бы заботился так как ты... Немного своеобразно, но заботился. Мне даже кажется,что я тебя... Или что ты мне... Что... Неравнодушен я. Да, - и закончив пламенную речь, уставился на опешившего объекта воздыханий.
- Тебе надо поспать, - обреченно выдал Арно.
- Но Арно!
- Много поспать
Лилиан шла за этой странной парой, не переставая задыхаться от смеха.
...
Ник посматривает на часы в ослепляющем свете циферблата не разглядеть, а музыка громко бьет по барабанным перепонкам. Вокруг клокочет жизнь: парни, девушки, пьяные, трезвые, танцующие, целующиеся знакомые и не очень. Жизнь обходит Ника стороной, потому что ему вдруг странно паршиво, он послал к черту свое приподнятое настроение и вообще не раз пожалел о том, что вообще пришел сюда. Артур давно потерян из вида, остается только надеяться, что сосед по комнате не ввязался в какую-то передрягу. Вокруг свет, цвет, люди и совсем не разобрать цифр на часах, но Ник уверен, что уже далеко не девять.
Завтра его ожидает головная боль, унылое серое утро и выговор от кого-нибудь из преподавателей, впрочем, он уже не какой-нибудь там первокурсник, он рассудительный и несет ответственность за свои поступки, а главное, сам отлично это сознает. Так думает Ник, прежде чем попасть в веселую компанию, в которой есть пару знакомых лиц. Среди этих самых лиц Криштоф прямо-таки выделяется, потому что при одном упоминании его имени блондина бросает в жар и просыпается желание сбежать на край света.
Впрочем, Криштоф очень занят, в одной его руке пластиковый стакан, наполненный чем-то алкогольным, а в другой игральные карты. Его противники - стайка ярко накрашенных девушек из другой школы, а может, из ближайшего городка, кто знает. Поначалу Ник следит за игрой, активно заглядывает в карты и даже пытается подсказывать игрокам, но вскоре все становится невозможным из-за поведения Криштофа. Криштоф не столько играет, сколько тянется к девушкам, пытается прижать к себе то одну, то другую, а те и не против.
Какое-то время блондин все же пытается держать себя в руках, улыбаться, отвечать на редкие реплики в его сторону, но атмосфера все больше накаляется. Руки Адель то и дело оказываются на плечах Криштофа, Натали все стреляет глазами в сторону парня, а Кристи уж слишком соблазнительно и с намеком улыбается. Ник весь будто бы на иголках, не может усидеть на месте, он, может быть, накручивает себя, но все же, смотреть на то, что вытворяют девушки и этот... Любимый человек, да, это стоило признать... Это невыносимо. Парень решительно разворачивается и собирается уйти по-английски, пока к нему не пристали с ненужными расспросами.
- Тебе не кажется, что нам надо поговорить? – напрямую говорит Криштоф, хмельно улыбаясь, когда буквально ловит блондина за плечо.
- Не кажется! – огрызается Ник, неловко поправляя задравшуюся толстовку.
- Я не для того терпел все это время! - рявкнул его визави, одним взглядом льдисто-голубых глаз к месту. – Будь добр, прекрати убегать, как напуганный кролик, я еще не страдаю амнезией и прекрасно помню, как ты отвечал мне каких-то пару минут назад.
- Ах ты терпел! – мгновенно взвился блондин. – И как, много ты натерпелся с Аделью, Кристи, Натали и с кем там еще? Понравилось?
А может, захочешь продолжить? Патриция, кажется, не против!
- Закрой рот, - тихо, но все равно угрожающе посоветовал Криштоф.
– Я не страдаю амнезией и прекрасно помню, как ты на меня смотрел на сборах первокурсников. Все смотрели на школу, обсуждали расписание и прочую ерунду, а ты с меня глаз не сводил. Я прекрасно помню, каким затравленным становился твой взгляд, стоило мне хотя бы сесть за парту с какой-то девушкой. А еще я помню, что когда мы начали встречаться с Амели, ты стал меня избегать. Не появлялся в общей компании, не ходил на пирушки в клуб, открещивался то учебой, то какими-то загадочными делами. И Новый Год, и елку эту дурацкую, я все помню. Ник, просто признай, что я тебе небезразличен.
Реакция парня оказалась совсем уж непредсказуемой. Он не сбежал, не вырвался, но и не бросился к Криштофу на шею, хотя именно этого, чего таить, он и ожидал. Криштоф встречался с многими девушками, разными, непохожими и знал, как подействовало бы на них подобное признание. Но Ник просто сидел, продолжая буравить взглядом пол комнаты и не предпринимал никаких действий. Тогда сокурсник решил взять контроль в свои руки: схватил было за плечи, развернул к себе, напряженного, застывшего как статуя, собеседника. Ник раздраженно стряхнул его ладони и отвернулся, вздохнув.
- Наблюдательности тебе не занимать, и на том спасибо. Я тебя выслушал. Ты доволен? Захочешь еще как-нибудь унизить меня за мои же чувства – приходи, поболтаем. А сейчас отстань от меня.
- Ник!
- Отвали!
- Ник, я не хотел тебя обидеть! Ник!
Но блондин, несмотря на громкие крики парня, поспешно выбежал из помещения, молясь всем богам, чтобы не встретить на входе в школу любопытных до всего первокурсников или же кого-то из преподавателей. Впрочем, его опоздание не останется незамеченным, и завтра его ждет трудный разговор.
...
Февральская ночь, укрытый снегом двор, надежно спрятавшийся под белым покрывалом розарий и целая рощица елей, подслеповатые желтые фонари вдали. Нет даже намека на приближающуюся весну, все вокруг подвластно льдам и холоду. Лили сидит на подоконнике в своей комнате, едва ли не с макушкой завернувшись в одеяло. От окна тянет стужей, какао давно остыл и девушке пора бы перелезть на кровать, но она остается на подоконнике, приковав взгляд к зимнему пейзажу.
Жизель крепко спит, она сегодня весь день была нарасхват, то батрачила в библиотеке взамен на разрешение иной раз брать дорогие и редкие книги прямо к себе в комнату. Книги лежат стопками на столе девушки, на полках, даже на полу, Лили подозревает, что особо ценные экземпляры одержимая держит под подушкой. Жизель помогает школьному преподавателю литературы - у нее новое увлечение литературой, сейчас она захлестнута потоком романов, цитат, прозы и поэзии, эпитетов и метафор. Ей стать бы учителем, или же искусствоведом, но - родители владельцы лавки антикварных товаров. Жизель в любом случае придется заботиться о семейном бизнесе.
Жизель просто умничка, она днюет и ночует за учебой, и пусть даже она сама не определилась, чего хочет, из этой девушки точно выйдет что-нибудь путное. Жизель красиво поет, рисует и обладает хорошим вкусом, Жизель вежливая и скромная, иногда зануда, но с ней есть о чем поговорить и над чем посмеяться. Жизель заботливая, уютная и домашняя.
На фоне Жизель Лили особенно остро ощущает свою неполноценность. Рыжая зарывается в свой кокон из одеяла, а тяжелые мысли все не выходят из головы. Беспокоит непонятное, неясное будущее, совсем объяснимый и всем знакомый мандраж перед переводными экзаменами в конце года. Беспокоят внезапно возникшие перед глазами образы родителей, старшей сестры, друзей, знакомых, учителей.
Все они чего-то ожидают. Кто-то - успехов в учебе, кто-то - внимания, кто-то - заботы, кто-то - манер и умения проявить себя самым лучшим образом. А Лилиан уже ничего не может, Лили чертовски устала и почти полностью истратила свой запас оптимизма и энергии. Подумать только, она - рыжая, воспламеняющая всех вокруг себя идеями и решениями, сама вдруг перегорела.С ней такое случается довольно часто, потому что девушка жить не может без общественной работы, коллектива, большой компании, порой проводя целые дни на репетициях нескончаемых мероприятий и непомерно уставая. Конечно, Лили пытается учиться, но получается средненько, ей не даются точные науки, а нудная биология заставляет скрипеть зубами и просить у Жизель списать.
Лилиан совершенно точно знает, что в будущем она не оправдает ничьих ожиданий, потому что это видно уже сейчас. Она что-то делает, чем-то занимается, чему-то учится. Люди порой даже восхищаются умением девушки организовывать работу и сплотить всех участников большого проекта. Но все чаще и чаще они обращают внимание на промахи, а не на достижения. "Недостаточно" - вот что рыжая слышит всякий раз, спустя какое-то количество времени и сил. Всегда недостаточно, всегда мало, всегда неидеально, Лили хочется сбежать на другой конец Земли, лишь бы от нее никто ничего не требовал, не ставил каких-то планок, не заталкивал в рамки. Лилан опускает голову, растрепанные огненные пряди прикрывают полные слез глаза.
Луна окрашивает дороги, здания, деревья и лица в серебряный, медленно сыпется серебряный снег, серебряным ручейком протекает сквозь пальцы время, отведенное всем им - спящим и беззаботным. Одна Лилиан не спит, потому что плачет, уткнувшись лицом в складки одеяла. По ее лицу текут серебряные, лунные слезы. Самая популярная красавица этой закрытой школы чувствует себя как никогда одиноко. Самый дорогой ей человек спокойно спит.
И драббл к паре Лили-Жизель
читать дальшеЛилиан - страшная ведьма из сказок. Нет, не та древняя старуха, вся в бородавках и с крючковатым носом, что завлекает случайных путников в свою хижину. Не та, что стережет мрачные таинственные замки с кучей пугающих привидений. Она - самая обаятельная, самая привлекательная, самая-самая. Лили любят все, потому что она воспламеняется изнутри, горит, как открытое пламя, согревая всех вокруг. Одна только Жизель знает, что Лилиан может выжечь этот мир до пепла и пороха.
Жизель - принцесса, сотканная из лунного серебра и звонких нот. Жизель невыносимо хрупкая, ее нужно защищать и оберегать любой ценой, и вместе с тем, ее нельзя сломать. Жизель сильная, невероятно сильная, несгибаемая, как раз настолько, чтобы гордо нести свою серебряную корону. Жизель - принцесса из детских сказок с растопленным серебром в глазах, черной косой и узкими белыми ладонями. Жизель непередаваемо, неправдоподобно, сказочно добра и снисходительна. Лилиан и Жизель не должны быть вместе.
Лили ведь ведьма. Ей бы на костре гореть, сливаться с пламенем в вечной гармонии, упиваться собственной болью, собственной гибелью. Лилиан - воплощение общительности, Лилиан поразительно открыта по отношению к окружающим, Лилиан кажется девочкой-без-проблем, которая даже не знает, что такое слезы. Лили все же точно ведьма, потому что кто еще будет так мастерски скрывать свои переживания, а потом, переполнившись ими, одиноко мерзнуть, стоя на крыше и нервно докуривая последнюю сигарету.
Жизель сначала делит с ней крышу, как незнакомую, опасную территорию. Рыжая ведьма курит, принцесса читает, листая страницы, закусывая губу и вглядываясь в строки. Они равнодушны друг к другу, ни одну из них не волнует, чем занята соседка до одного определенного момента. До того самого момента, как Жизель подходит к Лили и просит прикурить. Жизель, тихоня и скромница, принцесса библиотеки и книжной пыли, просит прикурить. Лилиан хрипло смеется. Ее пламя начало поджигать бумажные крылья и нимб серебряной принцессы. Шаг.
Они изредка переговариваются о чем-то незначительном и мудро хранят секреты друг друга. Они не сговариваясь покупают одинаковые пачки lucky strike, выдыхают едкий дым в серое зимнее небо и лениво обсуждают расписание нового семестра. Лили нравится курить и называть сигареты своими единственными подружками, Жизель нравится смотреть, как рыжая однокурсница курит и молчать в ответ на все душераздирающие реплики. На деревьях появляются сочные почки, набитые будущей зеленью. Жизель тонет в историях из романов и свитерах, Лилиан - в предвесеннем трепете и нахлынувших чувствах. Они сейчас не приятели, не друзья, они - ведьма и принцесса.
Шаг второй остается за рыжей, что сжигает за собой все мосты, порывисто и одним широким жестом. В библиотеке пусто и зябко, всюду книги, книги, книги, скучные толстые тома. Жизель потирает тонкие бледные руки, напряженно вчитываясь в что-то понятное только ей одной. Лилиан входит в помещение, неловко хлопнув дверью, шумно усаживается напротив, тяжело, загнанно дышит. Принцесса с тихим вздохом отрывается от своего занятия, укоризненно глядя на ведьму. Лили ухмыляется, когда ее крепкая пятерня сжимается вокруг запястья Жизель, а губы оказываются на теплых губах брюнетки. В душу бесноватой ведьмы по каплям попадает серебро нежности принцессы.
Шаг третий получается сам собой, когда в один прекрасный день Жизель появляется на пороге комнаты Лили с несколькими сумками. Лилиан выглядит сонной, взъерошенной и немного взволнованной таким соседством, но принцесса храбро остается в обители ведьмы. Оспаривать их решения никто не решается, это даже хорошо, что девочки так поладили, эта дружба благотворно влияет на бесшабашную рыжую Лили и привносит яркие краски в жизнь Жизель. До определенного момента никто даже не догадывается, насколько тесно сдружились ведьма и ее серебряная принцесса. Стены комнаты хранят много тайн.
У ведьмы с принцессой, полных противоположностей, так много общего, слишком много общего, поделенного на двоих. Пачки lucky strike, закинутых под кровать, сбитые одеяла, списанная у умницы Жизель домашка, шоколадка, подкинутая Лилиан в сумку принцессы, редкие разговоры при луне, разделенный острый вкус алкоголя, робкие поцелуи, громкие песни и любовь. Бесконечная, взаимная, увлекающая куда-то на небеса. И все у них хорошо.
Незаконченный, в процессе. Начинала писать аж под Новый 2015-ый Год в подарок Весте, а пишу вот до сих пор и чувствую, это надолго затянется. Наслаждайтесь
читать дальше
И драббл к паре Лили-Жизель
читать дальше
читать дальше
И драббл к паре Лили-Жизель
читать дальше